в чужих словах, в мелодиях звонков
ты, друг мой, больше не звучишь
на фоне летнего заката, в прохладе вечеров
ты не стоишь
от сумерек, пронзающих до кожы, под одеждой
ты никогда не задрожжишь
и дерзких слов ее, летящих в спину
ты не услышишь да и не простишь

ее тоскливый тембр и телефонный голос
ееродных ладоней холод
в один момент исчезло, не вернешь
читаешь ее фразы по губам,
но больше не поймешь

и каждый день встречаешь, похожий на вчера
не помнишь больше ты, не помнит и она
что в сером октябре, две тысячи шестого года

она, дрожжащим голосом, сказала тебе "да".